Происхождение янтаря. Догадки о происхождении янтаря многие века были столь же противоречивыми, как и предположения о секретах появления на свет его отдаленных «родственников»: жемчуга, коралла и некоторых других минеральных образований органического происхождения. Известный арабский историк и путешественник аль-Масуди (ум. ок. 956) утверждал, что янтарь — это роса, осевшая когда-то на деревьях. Греческий философ Демокрит (ок. 460—ок. 370 до н.э.) считал янтарь окаменевшей мочой рыси. Другие принимали янтарь за застывшие сгустки солнечных лучей (!) или окаменевшую под действием стихии морскую прибойную пену, его же называли продуктом жизнедеятельности больших лесных муравьев, пчел, и даже застывшими птичьими слезами. Много голосов раздавалось в пользу чисто минерального происхождения камня. Его, например, толковали как разновидность ископаемого угля — гагата. Говорили также, что янтарь образовался из соединения серы с «землями» и «масляными частицами», его же называли жидким битумом, выделяющимся на морском дне из разломов земной коры и затвердевающим на воздухе. При всем многообразии мнений, бытовавших вплоть до XVIII века, имела место и растительная версия происхождения янтаря. Римский ученый Плиний Старший (ок. 23—79), автор 37-томной энциклопедии естественной истории, был твердо убежден, что янтарь — это затвердевшая смола деревьев, в частности, некоторых видов елей. Для доказательства растительного происхождения камня Плиний указывал на способность янтаря при трении издавать запах живицы и на его способность гореть коптящим пламенем, подобно сосновому осмолу, а также на наличие в самоцвете насекомых. Среди единомышленников Плиния был авторитетнейший римский историк Тацит (ок. 58—ок. 117), писавший о камне: «Янтарь, как легко видеть, не что иное, как сок растений, так как в нем встречаются зверьки и насекомые, заключенные в некогда еще жидкий сок. Очевидно, что эти страны были покрыты пышными лесами, которые так же, как в таинственных странах Востока, выделяли из себя бальзам и амбру. Лучи низкого солнца изгоняли этот сок, и жидкость капала в море, откуда она бурями выносилась на противоположный берег» (ил. 4). Тем не менее известный своими трудами по минералогии немец Георг Агрикола (1494—1555) в 1546 году открыто надсмехался над подобными высказываниями, считая их фантазией. Ученого поддерживал автор первой монографии, раскрывавшей свойства и способы добычи и обработки янтаря, — профессор медицины Кенигсбергского университета Андреас Аурифабер. Ученые, как, впрочем, и многие их сторонники, придерживались теории неорганического происхождения самоцвета. В середине XVIII века знаменитый шведский ботаник Карл Линней (1707—1778) привел блестящие доказательства растительной природы янтаря. Чуть позднее вышло несколько трудов российского ученого Михаила Васильевича Ломоносова (1711 —1765), в которых, на основании практических исследований, были сделаны вполне однозначные выводы об органической природе камня. Благодаря научно доказанным фактам, изложенным в многочисленных ученых трудах, к началу XIX века спорам о природе происхождения янтаря пришел конец. «Победил* лагерь сторонников органического, растительного происхождения самоцвета. Рождение камня Истинная родина солнечного камня — места, где 70—40 миллионов лет назад росли янтареносные деревья. До сих пор остается открытым вопрос о том, какие именно виды деревьев это были, но достоверно известно, что среди них насчитывается по крайней мере шесть хвойных видов. Самой массовой была группа янтареносных сосен, объединенных названием Pinus suc-cinifera — сосна янтареносная. Росли в древних янтарных лесах и представители семейства таксодиевых. По многочисленным находкам отпечатков листьев, коры, по окаменевшим стволам и веткам янтареносцев, которые сохранились в слое осадочных пород третичного периода (то есть времени образования янтаря), удалось выяснить, что янтареносные растения обитали в лесах Северной Америки, Евразии, Гренландии, Шпицбергена. Сегодня их потомки в естественных условиях встречаются лишь на небольших территориях Северной Америки и Восточной Азии, в культурных же посадках их можно найти во многих странах мира. Кроме таксодиевых и сосновых, жили в янтарных лесах пальмы, лавры, камелии, магнолии, буки, дубы, бузина... Эти леса росли в горах и долинах, по берегам озер и закраинам болот огромной части Северной Европы, занимая территорию Фенноскандии, то есть нынешней Скандинавии, Карелии, Кольского полуострова, и части суши, покрытой современным Балтийским морем. В те далекие эпохи здесь господствовал жаркий субтропический климат. Леса, напоминающие современные джунгли, густо покрывали материк, спускались к многоводным и бурным рекам, к побережью моря. Солнце, играющее сейчас в изломах янтаря, много миллионов лет тому назад было свидетелем земных катастроф. Сильные бури и ураганы валили деревья. Молнии частых гроз вызывали пожары. Под палящими лучами солнца выделялась и накапливалась смола различных деревьев, главным образом вечнозеленых сосен (ил. 5). На пепелищах древних пожарищ, в сырой почве поверженного тропического леса миллионами лет скапливалась смола. Сначала под действием воздуха, солнца, температур, затем в лесной почве, толще осадочных пород или в глубинах моря живица подвергалась сложному процессу фоссилизации (окаменения). Под воздействием окружающей среды ее химический состав изменялся, и смола постепенно превращалась в прозрачный камень — янтарь. Великие переселения Месторождения янтаря Калининградской области, в которых сосредоточено около 90% мировых запасов камня, сформировались в илистых отложениях, так называемой «голубой земле» (такую окраску ей придает минерал глауконит), огромной палеоре-ки, стекавшей с гор Фенноскандии около 40 миллионов лет назад. Эта река вобрала в себя воды множества других менее крупных рек, речушек и ручьев, которые размывали почву янтарных лесов с накопившейся в ней смолой. В перенесенной в устье древней реки смоле процесс окаменения продолжался и дальше. Значительно позднее мощный ледник, сползающий с гор Скандинавии на юг, перепахал и земли, где росли когда-то «янтарные леса», и скопления камня, перенесенные и переотложенные водными потоками палеореки. Благодаря этому самоцвет, правда в значительно меньшем количестве, был разнесен по значительной территории Центральной и Восточной Европы. Схожие процессы образования янтаря происходили и в других точках планеты, но не в столь грандиозных масштабах. Сегодня природный механизм «производства» янтаря уже не возможен. В лесных массивах планеты нет тех живых янтареносцев, способных запустить «производство» самоцветов.
|
